Рябова Серафима Демидовна

Мудрость - ее богатство.

Рябова Серафима Демидовна

14.07.1920 - 14.11.2017

     «Моя девичья фамилия Шеломцева, Герой Советского Союза Николай Григорьевич Шеломцев мой двоюродный брат. Родилась в деревне Мараксино Вохомского района. Родители Демид Демидович и Агафья Романовна. В нашей семье было семеро детей, а вообще-то я родилась четырнадцатой по счёту. Тогда в деревнях много детей умирало в младенчестве.

      По дому и на земле работала в основном мама. Тяте некогда было. Он был хороший портной, шил всё: штаны и рубахи, пальто и тулупы. Ходил по деревням, шил, кто чего закажет. Отец и корзинки плёл, мякильники, бураки делал. Поедем, бывало, с ним продавать по деревням. Как сейчас помню, сшил мне шубку с подхватчиком на поясе. Лапоточки надену, онучи белые. В котомку книжки положу и в школу иду нарядная. Гордилась очень, что дочка портного.

    Крестьянские девочки рано начинали помогать матерям по хозяйству, все тонкости производства домотканого полотна знаю.  Ткала я онучину на онучи, кижовину на штаны, на рубахи клетками ткала. Нитки пробелишь – так лучше базарских. Сначала в золе обваляем и в печку за загнету, они там парятся, потом на реке прополощем, как следует. Вот оно когда поспеет ткать-то. Тятя меня и шить научил рубахи, кальсоны. Мишеньке - мужу своему шила, когда поженились.

        Было такое, что лен и воровать пришлось. В колхозе на трудодни денег не давали, одевать на себя чего-то надо. Взять негде – не купишь. Ночью вязанку притащишь, надо в печке высушить, мять уже в подполье спустишь, а треплешь во дворе (в хлеву), костра в навоз уйдет и никаких следов.

     Раньше в деревне летом ни одного ребенка на улице днем не увидишь. Находили по силам работу всем. Заставляли лен полоть. Бригадир принесет леденцов, каждому работнику даст по нескольку штук – вот этим и платили. Потом лен рвать ходили: десяток нарвешь – так десять конфеток дадут. Мы радешеньки были. Нынче вон ребят до двадцати пяти годов учат, а мы рано взрослели. Я четыре класса всего закончила и стала взрослую работать. Тринадцати годов на сплав в первый раз отправили. Мала я была для такой работы. Провалилась меж бревен, грудь сильно сжало. Мужики прибежали, едва вытащили из воды да по затору на берег вынесли. Когда десятник узнал, сколько мне лет, заругался, домой отправил.

        Потом  в скотницы определили, дали нетелей. Сейчас смешно вспомнить, а тогда страху натерпелась, когда они телиться начали. Я  не знаю, чего делать, побегу за мамой…  После дояркой три года отработала.

     Наша деревня сначала входила в большой колхоз «Северный луч», дела шли неважно. Народ хлопотать стал, чтобы разделиться. Сделали колхозы маленькими, в другой раз колхоз назывался «Красный восток», в него входили только Макрасино да Сосунята. Зажили было хорошо. Война началась.

     Меня направили на курсы трактористов в Великий Устюг. Потом несколько человек, которые лучше других учились, оставили на слесарей доучиваться, и меня в том числе. И вот где перегибы. Когда потребовалось отправлять людей на оборонительные работы, нас и пихнули вместо своих сотрудников. Доехали до Вологды: ни еды, ни теплой одежды. Мы, несколько человек, решили обратно идти. Три недели шли, где посбираем, а где, прости господи, и украдем, есть все время хотелось. Я маленькая была, мне хорошо подавали, а попутчица Нюрка крепкая, высокая, так часто без хлеба приходила. Тем, что насбираем мы еще и парней кормили, которые с нами шли, им вообще ничего не давали. Так и добрались до своего МТС.

    В войну я слесарем-медником работала: радиаторы паяла, подшипники заливала, муфты напильником  растачивала. Шестьсот граммов хлеба давали, никак не хватало, стариков - отца с матерью -кормить надо. Директор сказал: «Ладно, поставлю тебя на трактор». Весной пашу, земля в Ивановском сельсовете каменистая, техника часто из строя выходила, меня снимают на ремонт. Опять слесарем работаю. На хорошем счету всегда была, ежегодно премии давали. До того доработала (в Леденгске дело было), все время имела  дело  с кислотой, Нашатырем нанюхалась, еле вышла на улицу, так на паперти и упала (мастерская в церкви была). Тут уж меня поставили только при дневном свете работать. Война закончилась. Брат Петр пришел и меня заменил.

      Игрища бывали: то мы ходили к Рябевцам,  то они к нам. Где-то сейчас подруженьки мои задушевные, живы ли, хоть бы два словечка с кем из них сказать. Девушкой-то я была певуньей. В одной деревне запою, так в другой слышно. Прямо на кругу песни сочиняла. Замуж вышла за Рябова Михаила Макаровича. Мужичок мой тогда с войны вернулся. На фронте болезней получил, потом я его долго выхаживала. Он в Заполярье воевал.

      Миша хороший плотник. Работяга был, ой какой! Карбаса, лодки, тарантасы делал. Мы с ним вдвоем три бани срубили. Он рубил не в чашу, а в лапу. Давай меня учить пазы выбирать. Я сопротивляюсь – не могу, не умею, а он мне на это ответил: «Нет такого слова, не умею, есть не хочу». И правда научилась так, что и поправлять  за мной не надо. Под старость плел: корзины, санки. Михаил   был почетным жителем района. Муж умер, когда ему 74 года было, а мне 78, я его старше на четыре года. Замуж за него вышла поздно, на 31-ом году.

     В молодости мы в Зеркале жили, это по дороге в Шайменский. Я работала на смолокуренном заводе».

 Фотографии:

 1. Рябова Серафима Демидовна.

2. Демид, Михаил - муж, Серафима с Людмилой дочкой.

3. Михаил, Серафима с дочкой Людмилой.

 Воспоминания Рябовой Серафимы Демидовны, статья из районной газеты «Северный луч», от 29.07.2010 г.

Подготовлено к публикации сотрудником Павинского краеведческого музея.

Фотографии предоставила заведующая Крутогорского СКД Кузнецова Людмила Павловна